Интервью с Казами Ранки (Kazami Ranki) и Масаки Нене (Masaki Nene).

Это была групповая беседа прошедшая в рамках международной бондажной вечеринки Moscow Knot в апреле 2015 года. Так как вопросы задавали все участники беседы, я не буду указывать имя человека, задавшего вопрос. Так же уточню, что я начал записывать беседу не с самого начала.

Вопрос: как вы узнали про шибари?

К.Р.: мои родители занимались БДСМ. Я увидел фотографии и меня это заинтересовало. Так же у них были различные картинки (гравюры), изображавшие кинбаку. Это было в начальной школе.

М.Н.: в 18 лет у меня был молодой человек. Ему тогда было 36. Как то раз он привел меня в БДСМ бар. Там меня связали и подвесили. Я тогда еще не занималась сексом и для меня было удивительным испытать то что со мной произошло. С тех пор я этим занимаюсь.

Вопрос: что вы пытаетесь выразить своим бондажем?

К.Р.: когда я связываю, я люблю человека, которого я связываю. Это самое главное. Когда я связываю существуем только мы вдвоем. Со стороны это может смотреться как шоу (если это выступление). Но для нас это та же игра, которую мы проводим и без посторонних глаз. Приватно мы делаем то же самое

Вопрос: есть ли отличие шибари в Японии и других странах?

К.Р.: в основном, думаю, разницы нет. Выступление — это по сути общение между бондажистом и моделью и везде оно в принципе одинаково. Конечно, все вставляют в свои шоу элементы представления. Но если все это убрать, то суть одна — это общение между двумя людьми. У японских бондажистов много различных стилей выступлений. Различия в стилях шоу между разными странами тоже есть.

Вопрос: как бы вы объяснили не практикующим людям: что такое кинбаку?

К.Р.: прежде всего это (если не говорить о техниках), это — взаимодействие (коммуникация, связь) между бондажистом и моделью. Вне зависимости от владения техникой, если нет коммуникации, то ничего хорошего не получится.

Вопрос: о коммуникации какого рода вы говорите?

К.Р.: если говорить просто: связывая ты приносишь боль.

М.Н.: модель должна говорить о том что ей больно, что с ней происходит — такого плана идет коммуникация.

Во время экшена люди должны быть равноправны. Несмотря на то, что один является господином (мастером), а второй рабом, не должно быть такого, что господин будет пренебрегать чувствами и эмоциями того, кого он связывает.

Вопрос от Масаки Нене: как вы считаете, модель должна быть близким человеком или просто партнером для отработки техники?

Ответы из зала: у всех по разному, все зависит от партнера.

К.Р.: как интересно получается. В японии обычно нет такого, что мы связываем разных людей. Обычно выбирается одна модель и для шибари и для отношений. Естественно, когда я работаю, я могу связывать разных людей.

М.Н.: добавляет, что это всего лишь роабота — все равно остается кто то один, кого ты любишь

К.Р.: обычно все три человека (любовник, раб, модель) — это один.

Вопрос: вы занимаетесь этим профессионально (основной вид деятельности)?

К.Р.: да, это робота. Но любимая работа.

М.Н.: это не только работа. Это делается и для удовольствия, в привате. Я еще подрабатываю официанткой. Это дополнительное удовольствие, что у меня есть вторая жизнь. Днем я официант, ночью — модель шибари.

Вопрос: как часто вы связываете по работе и для себя (соотношение)?

К.Р.: бывают периоды, когда я связываю по работе ежедневно. Но по скольку я нахожу в своей работе удовольствие, то я не разделяю это (работа — удовольствие). Иногда я беру отпуск и не занимаюсь шибари для шоу, но нахожу время для связывания для себя. Но «для работы», конечно, получается больше. Это работа, это деньги, это «хлеб». Показывая другим свой бондаж, они получают удовольствие.

Вопрос: насколько регулярны ваши выступления?

К.Р.: примерно 2-3 рада в месяц. Но кроме шоу я участвую в фотосессиях и видеосъемках, обучаю.

Вопрос: эти шоу какого плана? Они похожи на то что мы увидели на сцене МК?

К.Р.: я делаю много всего. И такое как вы видели. Иногда это бывают комические шоу, или динамические. Бывают шоу без музыки. Иногда это пытки. Иногда я вообще не использую веревку. К примеру, это может быть колючая проволока, иголки, электрошокер или даже степлер.

Вопрос: можете сегодня показать?

К.Р.: (смеется) она умрет.

Вопрос: какой ваш любимый способ пытки?

К.Р.: (удивляется, что все спрашивают про пытки) у меня нет любимого способа, есть любимый результат — мне нравится наблюдать за лицом модели. Но веревка, конечно, на первом месте. Нравится видеть как модель получает удовольствие от пыток и контролировать степень этого удовольствия. Это очень сложно передать людям, которые просто наблюдают. Особенно издалека. Поэтому мне больше нравится делать шоу в более узком кругу, в маленьких клубах. Если же это выступление в большом клубе, то мне нравится делать динамичное шоу под музыку.

Вопрос: насколько честные эмоции модели на сцене?

М.Н.: если я буду играть, то это получается показательное выступление техник. Я стараюсь делать все искренне, максимально прочувствовано. Иначе меня могут заподозрить во лжи.

Вопрос: какова роль боли в вашем искусстве?

К.Р.: боль и удовольствие пересекаются и поэтому составляют большую часть того, что я делаю.

Вопрос: расскажите о встречах и местах в Японии, где вы обычно выступаете.

К.Р.: чаще всего это стрип-клубы (эротические кабаре). Но бывает, что это очень маленькие заведения.

Вопрос: приходят ли иностранцы на эти шоу.

К.Р.: да, достаточно много.

Вопрос: про историю. Есть версия, что шибари появилось после Второй Мировой войны. Оно появилось для японцев или для иностранцев?

К.Р.: шибари появилось до второй мировой войны.

Вопрос: а когда?

К.Р.: где то впериод Эдо, середина позапрошлого века.

Вопрос: вы можете назвать одного-двух кинбакуши того периода?

К.Р.: тогда не было кинбакуши. Были те, кто занимались связыванием преступников.

Вопрос: вероятно вы имеете ввиду hojojutsu? Есть ли разница между ним и кинбаку?

К.Р.: разница есть. Она в связи (коммуникации) между партнерами. Связывая преступников, вам нет разницы: умрет он или нет.

Вопрос: кода появилась эта связь (коммуникация)?

К.Р.: лет 50-60 тому назад, лет через 10-20 после Второй Мировой войны. В Токио стали появляться специальные бары. В основном в районе Ропонги. Это были клубы для занятий СМ.

Вопрос: в тот период это было больше для иностранцев или для японцев?

К.Р.: это было для японцев. Названия этих клубов не афишировались. Иностранцу было трудно их найти. Там были мероприятия куда люди приходили посвязываться или посмотреть. Шоу тогда не было.

М.Н.: в те времена не было таких сложных техник, как сегодня. Это делалось в основном для собственного удовольствия.

К.Р.: Тогда даже если кто то что то и показывал, даже известные бондажисты, то не афишировал свое имя, что бы не попасть в полицию.

Вопрос: есть ли какие то ограничения в Японии на шоу подобного рода?

К.Р.: нельзя показывать полностью обнаженных людей, грудь, пах.

Вопрос: но из Японии приходят фотографии шоу с обнаженными моделями.

К.Р.: не пойман — не вор. Бондажисты рискуют. Но даже если кто то и попадется, то это не значит, что проблемы будут у всех. Полиция в Японии достаточно пренебрежительна, если я попадусь, то это не значит, что они займутся Наваши Канна или кем то еще. Полиция смотрит сквозь пальцы на людей, которые занимаются подобными вещами. Если они решат арестовать кого то, то они найдут причину и сделают это. Но это не значит что потом они примутся за кого то другого. Они балансируют на грани эротики, которая запрещена и искусства, кторое разрешено. Например, в музее можно показывать эротические произведения из, к примеру, Англии, но японские будут запрещены (говорят о сюнге). Еще у японской полиции разное отношение к простым обывателям или высшим слоям общества. Т.е. у полиции очень избирательное отношение. Есть места, где проводятся шоу с обнажением, но если придет полиция, то у всех будут проблемы.

Вопрос: что на ваш взгляд важнее: коммуникация или хорошая техника?

К.Р.: коммуникация будет смотреться интереснее.

Снова вопрос про разницу бондажа в Японии и за рубежом.

К.Р.: мало оригинальности в работе японских бондажистов. Они посмотрят на Казами и будут делать Казами-стайл. Посмотрят на Киноко и будут за ним повторять. За пределами же Японии все стараются быть оригинальными. За чьими бы выступлениями мы не смотрели, они нам нравятся. Потому что все они разные.

Вопрос: вы смотрите видео или фото выступлений?

К.Р.: предпочитаю смотреть вживую. Это интереснее.

Вопрос: учитывая эту разницу, где вам больше нравится выступать?

К.Р.: мне нравится везде. Поскольку я не стремлюсь кого либо копировать и всегда делаю что то оригинальное, то мне все равно где выступать. И даже когда я обучаю своей технике, я прошу учеников быть оригинальными.

Вопрос: в чем оригинальность вашего стиля?

К.Р.: не понял вопрос.

Вопрос: вы говорите что есть Казами-стиль, Киноко-стиль (к примеру) и они разные. В чем это отличие.

К.Р.: со стороны трудно различить, это не заметно. Но в основном в отношении к партнеру, в чувствах между бондажистом и моделью.

Вопрос: т. е. отличие стиля в чувствах?

К.Р.: например, Киноко делает это очень серьезно. Он выглядит на сцене очень серьезным. Показывает веревку, технику работы с веревкой. А я показываю модель.

Вопрос: в России есть много споров о разнице или схожести шибари и кинбаку

К.Р.: (смеется) да, я много об этом слышал. Иностранцы об этом говорят. В Англии об этом говорят. Как я, так и Киноко, много путешествуем, делаем шоу и часто об этом говорим. По сути это одно и то же. Вообще, в японском языке иероглифы — это как кубики, из которых составляются слова. Слово «кинбаку» состоит из двух иероглифов, второй из которых имеет так же значение «шибари». По сули это синонимы. Для японца разницы нет. В японском языке не говорят, что мы занимаемся с женщиной кинбаку. Говорят: мы занимаемся шибари. Потому что с точки зрения слов именно шибари (шибару) является глаголом. А кинбаку — это действие. Когда я был в Лондоне, мы это обсуждали с Брюсом Эсинемом. Он высказал идею, что шибари — это ты связываешь предмет, а кинбаку — женщину. Но все таки вернусь к нашему с Киноко общему мнению: шибари и кинбаку — это одно и то же.

Вопрос: есть ли у вас Учитель или те кого вы считаете для себя авторитетом?

К.Р.: Акечи Денки, Чемуе Нуреки, Наваши Канна, Киноко Хаджиме, Акира Нака. Как такового Учителя у меня никогда не было, но мы много бываем вместе и берем каждый друг у друга какие то частички. Была основа и потом я добавлял ее идеями, заимствованными у других мастеров. Собирая, фильтруя и адаптируя различные техники я создаю собственный стиль.

Вопрос: вы обучаете? На регулярной основе?

В японии я провожу только приватные занятия. Один час стоит 10000 Ен.

Вопрос: есть ли в Японии постоянно действующие школы шибари?

К.Р.: да. Например: Ичинава — школа Хаджиме Киноко. У Акира Нака. В Осаке учит Шишивака. Есть еще Такеда.

Вопрос: бывают ли в Японии бондажные войны?

К.Р.: среди бондажистов высокого уровня разногласий нет. Все гордятся своим искусством и уважительно относятся к стилю и политике других бондажистов. Нет разницы между товариществом и соперничеством. О других не могу говорить.

Вопрос: как в Японии относятся к публичному обсуждению бонждажных травм? Обсуждают или остается незамеченным?

К.Р.: все люди разные. Я лично считаю, что об этом говорить нужно. Связывание веревкой опасно. Травмы случаются. У меня случались небольшие происшествия. Например, начинают онемевать конечности. Доходило до срочного прекращения экшена. Очень важно знать что делать, если случилась травма. В этом случае нужно быть рядом. Помогать модели во всем. Вплоть до того, что кормить, если не может держать ложку. Очень важна душевная поддержка. Естественно, для модели это определенный шок. Необходимо поддержать человека, поговорить, тактильно как то — может быть массаж. Важна физическая и моральная поддержка. Такие вещи случаются и надо быть открытым, душевным по отношению к модели.

Но бывают бондажисты, которые начинают говоить: «это у тебя тело такое». Этого ни в коем случае нельзя делать.

Вопрос: используете ли вы какие то техники для подготовки к бондажному экшену?

М.Н.: в Японии модели к этому относятся проще, чем в Европе. Мы стараемся просто настроиться на нужную волну. Мы просто доверяем своему бондажисту.

Вопрос: можно ли сказать, что шибари — это только то что делают в Японии.

К.Р.: нет, я так не думаю. В Японии очень много людей, которые делают это не правильно. В шибари самое главное — это связь между партнерами. Поэтому не думаю, что можно сказать что шибари — это только в Японии.

Вопрос: что бы вы пожелали нам и в принципе другим бондажистам.

К.Р.: я очень рад, что было поднято и обсуждалось так много интересных тем. Я думаю, что это единственный правильный путь: обсуждать и общаться. Желаю вам успехов.

Записали и расшифровал Борис Мосафир